Моника Гонзалес Мухика, лауреат Премии ЮНЕСКО/Гильермо Кано 2010 года за вклад в дело свободы прессы – это, пожалуй, одна из самых несгибаемых и активных из чилийских журналистов.  Добросовестность привела ее в журналистику расследований, ставшую ее профессией. Получив 1971 году диплом Чилийского университета, она начала работать в газете El Siglo и в обозрении Ahora. Военный переворот 1973 года, свергнувший президента Сальвадора Альенде и установивший кровавую диктатуру Аугусто Пиночета, вынудил ее отправиться в изгнание в Париж, где она устроилась рабочей в типографию.

В 1978 году она вернулась в Чили. Но только в 1983 году она смогла найти прфессиональную работу в обозрении Cauce и Análisis. Ей удалось выявить ряд мошеннических операций с недвижимостью, проведенных Пиночетом за счет государственных средств. В связи с этим против неё было возбуждено в общей сложности 26 дел. Все обвинения были, в конечном счёте, отклонены, и, тем не менее, дважды ее заключали в тюрьму за отказ открыть личность одного из ее источников информации.

С 1995 года, поработав на руководящих постах ряда органов печати, таких как ежедневная газета La Nación и обозрение Siete+7, она стала корреспондентом ежедневной аргентинской газеты Clarín в Чили. С мая 2007 года она возглавляет Centro de Información e Investigación Periodística (CIPER) – независимую некоммерческую организацию, специализирующуюся в области журналистских расследований.
Неоднократно отмеченная за свою профессиональную деятельность по защите свободы прессы, она является автором ряда книг: «Бомба на одной из улиц Палермо», в соавторстве с Эдвином Харрингтоном, 1986; «Чили между «да» и «нет», в соавторстве с Флоренцией Варгас, 1988; «Секреты Объединенного командования», в соавторстве с Гектором Контрерасом, 1989; «Заговор. Тысяча и один день путча», 2000.

Вы стали лауреатом Всемирной премии ЮНЕСКО/Гильермо Кано за свободу прессы. Что эта награда означает для Вас?

Это просто невероятно. Это и огромное волнение, и огромная ответственность – ведь надо быть достойной награды и никого не разочаровать. Я думаю, что присуждение такой премии – это не то, что располагает к расслабленности. Наоборот - это стимул к дальнейшей работе. В первую очередь я думаю о своих чилийских собратьях, известных и неизвестных, рядом с которыми я встала на такую опасную дорогу, но труд которых так и остался непризнанным. Во времена, когда в стране не было никаких выборных лиц и когда почти некому было поднять голос протеста, мы старались вести журналистскую работу как можно лучше , чтобы рассказать тем, кто хотел слушать и знать о том, что происходило в Чили. Тогда нам было страшно. Поэтому я им посвящаю эту награду, им всем, их женам, мужьям, их любимым и детям, которые тоже страдали. Я знаю, что каждый из них ощущает чувство причастности к этой премии, ведь эта награда принадлежит и им.

Какими Вам видятся проблемы СМИ в Латинской Америке?

Все чаще и чаще право общества на информацию сталкивается с двумя угрожающими проблемами. Первой из них является впечатляющая концентрация собственности на средства информации, которая, кстати, существует также и в Соединенных Штатов, и в Испании. Во многих странах сформировалась модель, приводящая к такой концентрации, она, в свою очередь, неотделима от другого явления: группы, владеющие рядом средств массовой информации, включая телевидение, радио и печатные издания, одновременно имеют финансовый интерес в других, производственных секторах, таких как сельское хозяйство, горнодобывающая промышленность, услуги, недвижимость и т.д.. В результате происходит беспрецедентное удушение информации, потому что СМИ не могут объективно рассказывать о деятельности компаний, в которых их владелец является акционером. Это очень опасно. Журналисты теряют свою самостоятельность, достоинство и независимость, они становятся всего лишь подставными лицами.

Вторая проблема создается авторитарными правительствами, которые, хотя они и пришли к власти демократическим путем, как это было в Венесуэле, превратили журналистов в своих врагов и подвергают их постоянным угрозам. В таких странах также не существует оппозиции, способной достойно защищать свободу информации. Потому что свобода информации не означает быть сторонником правительства или оппозиции. Ее требование – качественная журналистика. Эта проблема зреет и в других странах, таких как Никарагуа или Эквадор, где президенты уже начали видеть в журналистах своих врагов. По-моему, это – опасная тенденция: как неприемлема война, объявленная журналистам картелями организованной преступности, так неприемлемо и то, что правительства, пришедшие к власти в результате демократических выборов, начинают применять методы авторитарного правления и делают то же самое. Если к этому добавить концентрацию собственности, о которой я уже говорила, то, объективно говоря, ситуация, в которой находятся СМИ, определённо, разочаровывает и указывает на уязвимость журналистики. А это глубоко затрагивает уже общество в целом.

Эта проблема касается не отдельных журналистов – подрывается и ослабляется сама суть демократии, потому что недостаточно информированный гражданин становится добычей мелких тиранов, врагов демократии. Поэтому мы, пережившие диктатуру и отвоевавшие свободу ценой стольких жизней, мы считаем, что нельзя допускать ослабления демократии с тем, чтобы снова оказаться в условиях авторитарных режимов. Хуже всего, когда все это происходит в обстановке полного равнодушия.

Три года назад Вы основали Centro de Información e Investigación Periodística (CIPER). Не могли бы Вы рассказать о его задачах и методах работы?

Центр был создан три года назад с целью проведения журналистских расследований и анализов. Мы не являемся агентством новостей в том смысле, что нас интересуют не столько сами новости, сколько их контекст, истоки и, главным образом, их последствия для общества. Мы пытаемся расшифровать сложные события. Для нас не существует запретных тем. Единственное наше правило – не вмешиваться в личную жизнь людей. Исключение составляют лишь случаи, когда мы узнаем, что государственные средства идут на содержание любовников и любовниц, на совращение малолетних или когда лица, претендующие на роль хранителей морали и добрых нравов, в личной жизни оказываются полной противоположностью. Мы считаем, кроме того, что в нашем обществе день ото дня растет привлекательность легкомысленных тем, своего рода "чудодейственных средств", ужасных и порочных, которые оказывают усыпляющее воздействие на людей, создавая у них впечатление полной информированности. Так вот, мы хотим, чтобы они поняли, что питаются сплетнями. А в это время все, действительно важные события разворачиваются у них под носом, а они этого не понимают. А все потому, что СМИ безмолвствуют.

По Вашему мнению, каково положение с журналистскими расследованиями в наши дни?

Несомненно, эта область журналистики, как ни одна другая, переживает тяжелое время. Расследование стало самой первой жертвой экономического кризиса. Самые высокооплачиваемые журналисты были уволены в первую очередь, те самые, кто посвятил себя расследованиям. Помимо этого, именно этот жанр журналистики чаще всего становится для средств информации источником конфликтов. Поэтому кризис предоставил редкую возможность избавиться от тех, кто лучше других может провести углубленное расследование животрепещущих тем, имеющих первостепенное значение для жизни граждан. Таким образом средства информации стараются не создавать проблем правительствам, мафиям, организованной преступности, а главное, - рекламодателям, от которых они зависят.

И все-таки я должна подчеркнуть, что качество журнализма расследований в Латинской Америке нисколько не ниже, чем в англо-саксонских странах. И не только в наши дни – ведь мы трудились и в годы диктатуры. В Чили, например, преступления диктатуры были обнародованы, и журналисты при этом подвергали себя страшному риску. За это платили немного, но в условиях тогдашнего режима у них не было выбора: журналист должен говорить правду о злоупотреблениях и мерзости, а иначе он становится сообщником. Это правда, что журналистское расследование требует самопожертвования и затрат личных средств. Потому что, объективности ради следует сказать, ни один орган информации не намерен платить журналисту в течение нескольких месяцев ради того, чтобы он смог основательно провести расследование и представить его результаты широкой общественности.

В общем, я думаю, что журналистика в настоящее время стоит перед серьезным вызовом, который не ограничен только борьбой за личную безопасность, как, например, в Мексике, где в этом году погибли пять журналистов, или в Гондурасе, где число жертв достигло семи, или, наконец, в Колумбии, где организованные преступные банды и - что, в сущности, одно и то же - военизированные формирования постоянно угрожают журналистам. Драма состоит в том, что эти картели наркоторговцев постепенно разлагают наше общество. Их конечная цель – лишить нас пространства радости, счастья и жизни. Вот почему так важно противостоять этому неотступно.

А для этого важно гарантировать журналистам возможность проведения расследований и сбора информации. Таких условий в наши дни нет в большинстве стран Латинской Америки.

Что важного удалось Вам осуществить в своей профессиональной деятельности?

Для меня главным было то, что мне удалось пережить диктатуру и вернуться к демократии, не порвав при этом с журналистикой. В годы диктатуры я не порывала с ней ни в тюрьме, ни под пытками, ни в связи со смертью друзей, ни тогда, когда от меня оторвали моих девочек, ни в годы страданий многих людей этой страны. С возвратом демократии у меня сложилось ощущение, что мне предстоит сделать еще очень много. Моя заслуга в том, что я не оставила журнализм, и каждый раз, когда я оказывалась без работы, я восстанавливала свою профессиональную жизнь заново. Я справилась с невзгодами благодаря помощи многих людей, а не потому, что я Superwoman. Я признательна всем, кто протянул мне руку помощи, кто поддержал меня во времена, когда я была охвачена страхом. Кроме того, в нашей профессии человек ежедневно проходит через испытания. Я думаю, что так оно и будет до самой смерти.

Не думаете ли Вы, что эта премия поможет, в той или иной мере, придать новые силы коллегам, работающим в трудных условиях других стран Латинской Америки?

В наши дни, действительно, геройски трудятся журналисты Колумбии, Мексики, Гондураса, Гватемалы, Венесуэлы и … Чили. В моем представлении, героический журнализм – это тот, который информирует каждый день, не знает ни регламентированных часов работы, ни отдыха по выходным. Потому что его цель – уже завтра помочь гражданам страны продвигаться по жизни. Мы – создатели карты дорог для наших граждан. Нередко эти дороги проходят через кровь, боль и страх.

Чего бы мне действительно хотелось, так это чтобы присуждение премии помогло простым людям понять, что журналисты – это обычные люди, труд которых заслуживает уважения и признания.