О Манон Барбо говорят, что в отличие от других режиссеров она держит камеру не в руке, а в сердце. Вот уже около пятнадцати лет она отдает все свои силы и умения проекту Wapikoni, благодаря которому молодежь из коренных общин может работать в передвижных студиях видео- и звукозаписи и создавать собственные аудиовизуальные произведения. В рамках проекта на свет уже появилось более тысячи документальных фильмов, позволяющих социально изолированным общинам выбраться из тени. Однако достижения Wapikoni выходят далеко за рамки кинематографии... и за пределы Канады.
Беседу провел Сатюрнен Гомес
Вы очень много работаете с коренными народами Канады. Расскажите, как вы к этому пришли?
Это желание родилось у меня еще в молодости. Пожалуй, что увлечение изобразительным искусством я унаследовала от своего отца, а активную гражданскую позицию – от матери. Отец был художником и вошел в число 16 человек, подписавших манифест «Отвержение всего» (фр. Refus global, дословно «Полный отказ») 1948 года, в котором отвергалась власть духовенства Квебека и провозглашался принцип свободы в общественной жизни. Когда мои родители разошлись, мама уехала в Соединенные Штаты и занялась правозащитной деятельностью в поддержку чернокожих.
Уже во взрослом возрасте мне захотелось узнать, как сложилась жизнь представителей того поколения, и я сняла документальный фильм Les enfants de Refus global («Дети Полного отказа»). Этот опыт позволил мне в полной мере осознать преобразующую силу искусства и, в частности, кинематографии: когда вы вкладываете в создание фильма всего себя, как это делала я, то в конце съемок вы понимаете, что стали другим человеком.
Тогда мне захотелось сделать что-то, чтобы эту необыкновенную метаморфозу ощутили и те, кто нуждается в ней больше всего, – люди, оказавшиеся на обочине общества. Я дала слово молодым людям на улицах – заложникам своей жизни, я протянула им зеркало, в котором они могли увидеть не страхи и предрассудки, а скрытый в них потенциал.
Затем, в начале 2000-х годов, я обратилась к самым маргинальным группам, которые только можно вообразить, – к коренным общинам Канады.
Расскажите подробнее о вашем первом знакомстве с ними.
Я решила написать сценарий к фильму La fin du mépris («Конец безразличия») совместно с представителями индейского племени атикамек из резервации Вемотачи, расположенной в Мориси, одном из регионов Квебека, между Манаваном и Обедживаном. В команду вошло полтора десятка молодых людей из общины атикамек. В ходе работы с ними меня особенно поразили две вещи. Во-первых, их безграничный талант. Во-вторых, незаживающие душевные раны, переходящие от старших к младшим, из поколения в поколение.
В команде начинающих сценаристов более всего выделялась одна девушка по имени Вапикони Авашиш, отличающаяся особой смекалкой, энергичностью и великодушием. В своей общине она была признанным лидером. Ей было всего 20 лет, когда она попала в аварию: ее машина столкнулась с грузовиком лесорубов. Вапикони лишилась жизни из-за тех, кто уже лишал деревьев ее родную землю. Ее гибель стала для всех настоящим шоком. В память об этой удивительной девушке мы решили создать нечто, что стало бы местом объединения и творчества для молодежи. Так родилась идея проекта Wapikoni, который был воплощен в жизнь в 2004 году силами самой общины при поддержке Национального совета по кинематографии Канады и целого ряда партнеров из государственного и частного секторов.
С этого года по Канаде колесят фургоны, преобразованные в киностудии. Как проходит работа на местах?
Да, нашу первую киностудию на колесах в рамках проекта Wapikoni mobile мы создали, оборудовав всем необходимым фургон с 10-метровым трейлером. Спальню мы переделали в монтажную мастерскую, а душевую – в студию звукозаписи. Сегодня у нас пять таких передвижных киностудий, готовых приехать туда, куда нас пригласят. Работа проходит под руководством режиссеров-инструкторов, педагогов, умеющих работать с молодежью из неблагополучных районов, и местных координаторов, организовавших наш приезд.
В общине мы проводим около месяца и за этот период снимаем в среднем пять короткометражных фильмов. Тему выбирают сами молодые люди. По окончании съемок их результат демонстрируется всем членам общины. Затем фильмы показывают на сотнях различных мероприятий и фестивалей по всему миру, что способствует знакомству людей из других стран с этой богатой, но зачастую неизвестной за пределами своего региона культурой.
О чем же рассказывает молодежь в своих фильмах?
Обо всем на свете! О любви, семье, природе, родной земле... Многие посвящают свои творения традициям, поиску себя, конфликту между традициями и современностью. При этом они создают не только фильмы в классическом понимании, но и материалы другого рода, например, видеоклипы местных певцов, нередко поющих на своем родном языке. Старшее поколение может использовать камеру для передачи традиционных умений. Зачастую их снимают их собственные внуки, и съемки проходят в доверительной семейной обстановке.
Как вы считаете, участие в этом творческом проекте меняет молодых людей?
Безусловно. Проект помогает им самоутвердиться, почувствовать гордость за принадлежность к этой общине, этой культуре. Он вселяет в них веру в то, что они смогут найти свое место в жизни и стать чем-то большим, чем просто потребителем. Кто-то находит в кино или музыке свое призвание и продолжает учиться в этом направлении.
Wapikoni – проект не только творческий, но и социально-педагогический. Работая в тесном сотрудничестве с местными специалистами, мы помогаем молодым людям обрести независимость и уверенность в себе и тем самым способствуем предотвращению таких проблем, как непосещение школы, наркомания и суицид.
Можно ли реализовывать подобные проекты в других странах?
Можно, и уже имеются примеры того, что наш педагогический метод – обучение через творчество – прекрасно работает и за пределами Канады, если использовать его с учетом местной специфики.
Так, у нас есть партнеры в Южной Америке: Боливии, Перу, Колумбии, Панаме и Чили. Мы уже сотрудничали с саамами в Норвегии, а недавно я ездила в Будапешт для работы над проектом по борьбе с гонениями в отношении молодых цыган.
К нашей программе присоединились и другие уязвимые группы, например, сирийские беженцы в Турции и общины бедуинов в Палестинских территориях и в Иордании. В 2014 году в рамках проекта Wapikoni была создана Международная сеть аудиовизуального творчества коренных народов (RICAA), призванная содействовать обмену опытом и сотрудничеству в этой области.
Вы вложили в этот проект столько сил и времени. Чего, по вашему мнению, удалось добиться благодаря Wapikoni?
Если говорить о конкретных людях, то проект спас чью-то жизнь, и это говорю не я, а те, кто считает себя спасенным. На уровне общин проект позволил вернуть коренным народам надежду и веру в себя, выдвинуть на первый план то хорошее, что в них есть, привлечь к ним внимание международного сообщества. Наконец, Wapikoni для меня подобен каравану, который медленно, но верно приближает нас к исполнению моей заветной мечты – рождению кинематографа коренных народов.
Манон Барбо – лауреат Премии ЮНЕСКО/Маданджита Сингха за пропаганду терпимости и ненасилия 2018 года.
«Оставаясь здесь, молодые люди пропадают зря»
