В 2017 г. в мире насчитывалось 258 миллионов международных мигрантов, что составляло 3,4% его населения. Около 64% из них проживали в странах с высоким уровнем дохода, в которых доля иммигрантов среди общего населения возросла с 10% в 2000 г. до 14% в 2017 г. Во многих государствах Персидского залива, включая Катар, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты, иммигранты составляют большинство населения.

В ряде самых различных стран со средним доходом, таких, например, как Коста-Рика, Кот-д’Ивуар, Малайзия и Южная Африка, доля иммигрантов в два-три раза выше среднемировых показателей. С другой стороны, в число стран, где доля эмигрантов превышает 5% населения, входят Албания, Грузия, Казахстан, Никарагуа и Ямайка. Наиболее крупный поток мигрантов идет из Мексики в Соединенные Штаты. Другие значительные потоки следуют из Восточной Европы в Западную Европу, из Северной Африки в Южную Европу и из Южной Азии в государства Персидского залива.

В 2015 г. в большинстве стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) не менее одной пятой 15-летних учащихся были иммигрантами или имели иммигрантские корни (диаграмма 2). Подготовленные для настоящего доклада оценки показывают, что в 80% средних школ в странах с высоким доходом иммигрантские корни имеют не менее 5% учащихся; в 52% школ этот показатель составляет, по крайней мере, 15%.

Миграция влияет на образование и испытывает влияние с его стороны

Мигранты – не случайные люди. От других их отличает, среди прочего, более высокий уровень образования, который помогает им получать больше информации, реагировать на предоставляющиеся экономические возможности, использовать передаваемые навыки и оплачивать свою эмиграцию. В 2000 г. среднемировая доля эмигрантов среди лиц с высшим образованием составляла 5,4%, со средним образованием – 1,8% и начальным образованием – 1,1%.

Уровень образования в момент эмиграции зависит также от условий, при которых мигрант пересекает границу. В США иммигранты из Гаити, Мексики, Никарагуа и Сальвадора, не имевшие надлежащих документов, в среднем характеризовались более высоким уровнем образования по сравнению с иммигрантами, работавшими на временных контрактах, но менее низким по сравнению с теми, кто имел постоянный вид на жительство.

Понимание последствий миграции для уровня образования и его результатов требует сравнительного анализа по двум основным направлениям. Во‑первых, необходимо сопоставить тех, кто мигрировал и кто остался, пусть даже различие между этими двумя группами состоит не только в решении мигрировать или не мигрировать (например, мигранты могли бы получить образование более высокого уровня, даже оставшись у себя в стране). Второе сопоставление необходимо провести между мигрантами и местными жителями, которые отличаются друг от друга не только статусом мигранта. В некоторых случаях селективная иммиграционная политика ведет к тому, что иммигранты оказываются более образованными, чем местные жители; в других случаях иммигранты могут жить в более бедных районах, обслуживаемых
школами более низкого качества, в результате чего уровень образования и знаний их детей будет ниже.

МИГРАЦИЯ СКАЗЫВАЕТСЯ НА КАЧЕСТВЕ ОБРАЗОВАНИЯ ТЕХ, КТО ОСТАЛСЯ

Мигранты часто не берут с собой детей. На Филиппинах, по оценкам, от полутора до трех миллионов детей имеют, по меньшей мере, одного родителя – международного мигранта. Средства, переводимые мигрантами, могут играть решающую роль для образования.

В 2017 г. домохозяйства мира получили от мигрантов международные переводы средств на общую сумму в 613 млрд. долл., из которых на домохозяйства стран с низким и средним доходом пришлось 466 млрд. долл., что в три раза превышает объем официальной помощи на цели развития. В абсолютном исчислении наибольший объем средств получили Индия и Китай, но в виде процентной доли от валового внутреннего продукта больше всего пришлось на Кыргызстан и Тонга.

В теории средства, переводимые мигрантами, могут сказываться на образовании положительным или отрицательным образом. Диверсификация источников дохода служит определенной гарантией: уменьшается вероятность того, что семьям придется сокращать расходы на образование. Однако, несмотря на то, что дополнительный доход увеличивает бюджет семьи, образование конкурирует с другими статьями расходов, а детям порой приходится выполнять работу уехавших родителей. Отсутствие родительского внимания также может препятствовать обучению. Средства, переводимые мигрантами, могут вести к формированию «миграционной культуры», когда сравнительно большие суммы, получаемые за неквалифицированный или малоквалифицированный труд, могут лишать стимула к продолжению образования.

На практике, согласно серии исследований, проведенных в 18 странах к югу от Сахары и в Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии, международные переводы средств мигрантами привели к увеличению расходов домохозяйств на образование в среднем на 35%. В Латинской Америке этот показатель еще выше (53%).

Задача 10.с в рамках ЦУР состоит в том, чтобы сократить операционные затраты, связанные с переводом мигрантами денежных средств, в среднем до менее чем 3%. Сегодня эти операционные затраты в среднем составляют 7,1%, причем наиболее дорогими каналами перевода средств являются традиционные банки, взимающие 11%, а на долю некоторых посредников в Африке приходится более 20%. Если предположить, что доля общих расходов домохозяйств на образование составляет 4%, то уменьшение операционных затрат, связанных с переводом средств, дало бы им возможность ежегодно тратить на образование дополнительный миллиард долларов.

Ряд исследований позволяет предположить, что переводимые мигрантами средства в целом положительно влияют на итоги образования. На Филиппинах увеличение объема международных переводов средств на 10% привело к росту школьной посещаемости более чем на 10% и к уменьшению детского труда более чем на три часа в неделю. Эти показатели могут быть разными у разных полов. В Иордании переводимые мигрантами средства оказали положительное воздействие на рост школьной посещаемости на ступени, следующей за обязательным образованием, только среди мальчиков.

Позитивные выводы могут отражать особенно селективный подход к потокам миграции или же ситуации, когда охват образованием изначально был невысок. Существуют свидетельства, что для некоторых малоквалифицированных контингентов мигрантов воздействие на итоги образования оказывается негативным. Международные переводы средств мигрантами были связаны со значительным уменьшением вероятности поступления в школу в Гватемале, пусть даже в результате этих переводов успеваемость тех, кто уже учился, повысилась. В сельских районах Мексики итоги образования не мигрировавших учащихся в связи с переводами мигрантами денежных средств ухудшились.

ОБРАЗОВАНИЕ В ПРИНИМАЮЩИХ СТРАНАХ ИМЕЕТ ДЛЯ МИГРАНТОВ СВОЮ ЦЕНУ

В принимающих странах иммигранты зачастую досрочно прекращают получение образования. В 2017 г. в Европейском союзе обучение досрочно прекратили 10% местных жителей и 19% тех, кто родился за границей. Отсев из школы может быть связан с возрастом, в котором ребенок-иммигрант прибыл в данную страну; итоги обучения в значительной степени варьируются в зависимости от того, когда учащиеся приступили к занятиям в стране пребывания – в начале, середине или конце цикла обязательного образования. В Соединенных Штатах не оканчивают среднюю школу 40% детей мексиканских иммигрантов, приехавших в страну в семилетнем возрасте, и 70% тех, кто приехал в возрасте 14 лет.

Однако образовательный статус иммигрантов повышается быстрее, чем статус местных жителей и тех, кто остался дома. В Германии местные дети, образование родителей которых находилось на уровне ниже среднего, прогрессировали медленнее, чем их приехавшие сверстники. В восьми из десяти стран Латинской Америки и Карибского бассейна продолжительность образования детей иммигрантов была в среднем на 1,4 года больше, чем детей, чьи родители не мигрировали.

Разрыв в знаниях является уделом не одного поколения. Согласно обследованию ПМОУ 2015 г., знания в областях чтения, математики и естественных наук на уровне не ниже второго продемонстрировали 49% 15-летних иммигрантов в первом поколении и 61% – во втором поколении. Среди местных детей этот показатель составил 72%. В Германии, Канаде и Италии местные жители продолжали опережать иммигрантов во втором поколении, особенно на ступени высшего образования.

Сравнительный анализ положения турецких иммигрантов в шести странах показал, что доступ к высшему образованию из них имеют только 5% в Германии, но 37% во Франции. Это различие помогают объяснить такие действующие во Франции институциональные факторы, как ранний доступ к дошкольному образованию, позднее разделение учащихся в средней школе на потоки в зависимости от способностей и доступ к высшему образованию даже для тех, кто обучается на потоке с меньшими способностями.

В странах ОЭСР более низкий социально-экономический статус характерен примерно для 20% отстающих учащихся-иммигрантов. В некоторых странах, включая Грецию и Францию, этот показатель может достигать 50%. Для детей иммигрантов в странах ОЭСР вероятность остаться на второй год почти в два раза выше, чем для детей местных жителей.

Политика в области иммиграции и предоставления гражданства препятствует доступу к школьному образованию

Право на образование и общий принцип ликвидации дискриминации освещены в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Конвенции о правах ребенка. В международном договоре, который конкретным образом касается миграции, подтверждается, что мигранты и беженцы имеют право на образование на основе равенства обращения с гражданами соответствующего государства. Однако к настоящему времени этот акт ратифицировала лишь четверть государств, в подавляющем большинстве это страны происхождения мигрантов. На практике рестриктивная иммиграционная политика, непоследовательное законодательство и строгие требования, предъявляемые принимающей страной к оформлению документов, могут препятствовать реализации этого права.

Конституционное право на образование могут подрывать некоторые национальные законы. Кипр и Словакия обязывают свои школы сообщать иммиграционным властям о семьях, не имеющих надлежащих документов. В Южной Африке закон об иммиграции 2002 г. запрещает прием в школу мигрантов без документов.

Законодательство, в котором устанавливаются права лиц иностранного происхождения на образование, повышает вероятности реализации таких прав. В Аргентине государственный закон об образовании 2006 г. устанавливает право на образование для всех жителей. В Словении закон о начальных школах эксплицитно предоставляет право на образование лицам без гражданства.

Инклюзивные правовые рамки не всегда ведут к искоренению дискриминационной практики на региональном или местном уровне. Школы могут требовать от поступающих учеников свидетельства о рождении, о ранее полученном образовании, национальные удостоверения личности или подтверждение проживания. В Чили, где число иммигрантов из Гаити увеличилось с менее чем 5 000 в 2010 г. до 105 000 в 2017 г., политика предусматривает охват всех детей государственным образованием. Однако на практике предоставление образования остается на усмотрение местных органов власти. В Узбекистане школьные власти для приема в школу часто ставят такие условия, как представление доказательства проживания, наличие паспорта или умение бегло говорить на государственном языке.

Официальные разъяснения могут убеждать блюстителей школьных порядков в том, что закон не требует представления документов в полном объеме, а хорошо разработанные государственные правовые рамки могут предоставлять частным лицам возможность для обжалования. В 2014 г. Италия и Турция уточнили, что документы не являются обязательными для записи в школу. Во Франции родители могут обжаловать дискриминационный отказ в приеме в школу у омбудсмена или в суде.

Однако мигранты, не имеющие документов, по-прежнему сталкиваются с препятствиями на пути получения образования. В Соединенных Штатах, где в 2014 г. насчитывалось 11 миллионов незаконных иммигрантов, школьному обучению может препятствовать опасность депортации: в феврале 2017 г. в школьном округе города Лас-Крусес (штат Нью-Мексико) после инспекции, проведенной иммиграционными властями, прогулы учащихся возросли на 60%. Проведенной в 2012 г. программой последующих мероприятий в поддержку детей иммигрантов были охвачены 1,3 млн. не имевших документов молодых людей, которые въехали в страну в детском возрасте. Эта программа была направлена на их защиту от депортации и предоставление им права на получение разрешения на работу. Благодаря ей коэффициент окончания средней школы возрос, по имеющимся оценкам, на 15%, поскольку соответствующие иммигранты стремились выполнить
поставленные условия.

Неудовлетворенными часто остаются образовательные потребности никем не сопровождаемых несовершеннолетних мигрантов, которые особенно не защищены от эксплуатации. Их общемировое число увеличилось с 66 000 в 2010–2011 гг. до 300 000 в 2015–2016 гг. Во многих странах, включая Австралию, Грецию, Индонезию, Малайзию, Мексику, Науру и Таиланд, дети и молодые люди, задержанные за нарушение иммиграционного законодательства, нередко полностью или частично лишены доступа к образованию. Из 86 000 несовершеннолетних мигрантов, прибывших в Италию в период 2011-2016 гг., около 73% никто не сопровождал. Несмотря на законы в их защиту, принятые в 2015 г. и 2017 г., лишь меньшинство из них регулярно посещает школу.

Отсутствие документов может создавать проблемы для 10 миллионов апатридов, насчитывающихся в мире, некоторые из которых являются потомками мигрантов. В Кот-д’Ивуар, где проживают 700 000 лиц без гражданства, для поступления в школу необходимо представить доказательство гражданства. В 2012 г. в Доминиканской Республике, где гражданства не имеют тысячи иммигрантов из Гаити, нетто-коэффициент посещаемости начальных школ детьми в возрасте от 6 до 13 лет составил 52% среди тех, кто родился в Гаити, и 82% среди иммигрантов, родившихся в других странах.

Образовательная политика может содействовать доступу детей-мигрантов к школьному образованию

Программы для детей младшего возраста, программы языкового обучения и стратегии противодействия разделению детей на потоки, селективности и сегрегации являются ключом к расширению доступа к образованию.

Охват иммигрантов программами для детей младшего возраста закладывает важную основу. Показатель навыков чтения у 15-летних иммигрантов, получивших дошкольное образование, в среднем был выше на значение, соответствующее более чем одному году школьного обучения. Доступ иммигрантов, не имеющих документов, к программам для детей младшего возраста может быть связан с трудностями: в Соединенных Штатах охват дошкольным образованием не имеющих документов детей в возрасте трех-четырех лет был ниже, чем охват иммигрантов, располагающих документами, и местных жителей.

Плохое владение языком затрудняет образование, препятствуя социализации, установлению отношений и формированию чувства принадлежности, а также увеличивая риск дискриминации. В 2012 г. в 23 странах с высоким доходом на дополнительных внешкольных курсах по овладению грамотностью занимались 53% малограмотных учащихся – иммигрантов в первом поколении.

Продолжительность обучения в подготовительном классе составляет от одного года в Бельгии, Литве и Франции до четырех лет в Греции. В Германии в «принимающих классах» ведется отдельное интенсивное преподавание языка для учащихся иностранного происхождения. В регионах Испании используется, как правило, одна из следующих трех моделей: временные классы с неполным учебным днем, классы с обучением «методом погружения» и межкультурные классы, где не только преподается язык, но и устанавливаются связи между семьями и школами. Правительствам следует избегать раздельного школьного обучения на протяжении долгого времени, поскольку оно может вести к усугублению пробелов и обездоленности.

Ранняя селекция учащихся в соответствии с их способностями, как правило, ставит учеников-иммигрантов в невыгодное положение, подрывая их возможности и усиливая неравенство и зависимость результатов обучения от их социальной среды. В Италии в высшие учебные заведения поступили 59% иммигрантов, окончивших общеобразовательную среднюю школу, тогда как среди выпускников профессиональных училищ этот показатель составлял 33% и среди выпускников технических училищ – 13%.

Учащиеся-иммигранты, как правило, проживают в пригородах и учатся в школах с более низкими академическими стандартами и уровнями эффективности. Сегрегация усугубляется тем, что местные учащиеся переезжают в более зажиточные кварталы. В Соединенном Королевстве учащиеся-иммигранты чаще посещают школы, где учатся представители обездоленных кругов местного населения. Доля иммигрантов также может отрицательно повлиять на итоги обучения обездоленных местных учащихся. В Норвегии увеличение доли иммигрантов в школе на 10 процентных пунктов было связано с повышением коэффициента отсева местных учащихся на 3%.

Для борьбы с сегрегацией страны используют различные средства. В Италии циркуляром 2010 г. было установлено, что в классе максимальная доля иммигрантов в первом поколении не должна превышать 30%. На практике это требование не соблюдается в 17% начальных классов. Несмотря на политику и реформы, направленные на ограничение школьной сегрегации во Франции и Германии, родители часто избегают отдавать детей в школы, к которым они приписаны. Сами школы изыскивают пути для разделения классов на основе родительских предпочтений, касающихся преподавания религиозных предметов или иностранных языков. Анализ 108 школьных районов в четырех округах Берлина показал, что в каждой пятой школе число детей иностранного происхождения в два раза превышало число детей, проживающих в этом районе.

НЕКОТОРЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ОКАЗЫВАЮТ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННУЮ ПОДДЕРЖКУ ШКОЛАМ С БОЛЬШИМ ЧИСЛОМ УЧАЩИХСЯ-ИММИГРАНТОВ.

Школы, где много учащихся из числа иммигрантов или беженцев, могут испытывать более серьезные финансовые потребности. Рассчитываемое по определенной формуле финансирование направлено на повышение уровня справедливости путем предоставления дополнительных средств школам, которые характеризуются факторами, связанными с обездоленностью. В некоторых программах школьного финансирования мигранты фигурируют в качестве такого конкретного фактора. В Литве школьный бюджет предусматривает дополнительные 20% средств на учащихся, представляющих национальное меньшинство, и 30% на учащихся-иммигрантов, проходящих первый год школьного обучения в этой стране.

Такая практика представляет собой исключение, однако учащиеся из числа мигрантов и беженцев все же могут обусловливать выделение дополнительных финансовых средств косвенным образом. Финансирование может предоставляться в связи со слабым владением языком обучения или социально-экономической обездоленностью в данном квартале, а для иммигрантов характерны оба этих фактора. Новый порядок государственного финансирования в Англии (Соединенное Королевство) вводит отказ от конкретного финансирования мигрантов, но предусматривает выделение средств для компенсации таких неблагоприятных факторов, как «обездоленность», «низкий уровень ранее
полученных знаний» и «английский язык как дополнительный».

Дополнительные средства для поддержки учащихся из числа мигрантов и беженцев нередко предоставляются школам вне рамок общепринятого порядка их финансирования. Правительство Дании в 2008-2011 гг. выделило примерно 3 млн. долл. на такие ресурсы и мероприятия, как работа школьных и домашних консультантов, предназначенных укреплять сотрудничество между семьями иммигрантов и школами.

В некоторых странах поддержка языковых программ осуществляется по иным каналам финансирования. В рамках американской программы изучения английского языка ежегодно выделяется примерно 740 млн. долл. в виде предоставляемых штатам грантов, зависящих от числа лиц, изучающих английский язык. Школы используют эти средства для преподавания языка. Дополнительную поддержку могут также получать учителя, сталкивающиеся с трудностями при установлении отношений с учащимися-мигрантами и их семьями.

Поддержка, которая целенаправленно ориентирована на учащихся из числа мигрантов и беженцев, может упускать из виду структурные школьные и административные проблемы. Иммигранты и беженцы, имеющие более низкий уровень образования, как правило, компактно проживают в кварталах, где органы школьного образования и так слабо укомплектованы. Обычный школьный бюджет не предоставляет возможностей для создания стимулов, которые позволяли бы привлекать учителей в школы, испытывающие финансовые трудности. Кроме того, политические решения могут серьезно сказываться на разовом финансировании или внебюджетной поддержке программ, как, например, обстоит дело в Соединенных Штатах.

ПРОГРАММЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ГРАМОТНОСТИ И ЯЗЫКОВОЙ ПОДГОТОВКИ ЯВЛЯЮТСЯ ОСНОВОЙ ДЛЯ ИНТЕГРАЦИИ ВЗРОСЛЫХ ИММИГРАНТОВ И БЕЖЕНЦЕВ

Навыки грамотности иммигрантов и беженцев могут быть самыми различными. Обследование, проведенное в 2016 г. в Германии среди просителей убежища, показало, что доля неграмотных среди них составила 15%, умеющих читать и писать на латинице – 34% и умеющих читать и писать с использованием другого алфавита – 21%. У грамотных взрослых иммигрантов и беженцев в большей степени развивается чувство принадлежности и причастности, способность к коммуникации и умение решать повседневные задачи. Хорошее владение языком принимающей страны связано с более широкими перспективами трудоустройства, более высокими заработками и лучшим самоощущением. Тем не менее, крупномасштабные государственные программы распространения грамотности, ориентированные на взрослых иммигрантов и беженцев, по-прежнему редки.

Программы должны учитывать многообразный характер иммигрантов и беженцев и в связи с этим быть гибкими, а их интенсивность, содержание и расписание должны варьироваться. Учащиеся, не владеющие грамотой на своем родном языке, сталкиваются с особыми трудностями. Согласно одной из оценок, тем, кто не получил никакого или почти никакого формального образования, может потребоваться в восемь раз больше времени для овладения базовым уровнем чтения на втором языке. В Финляндии медленные темпы усвоения знаний могли объясняться тем, что подготовка, которую прошли неграмотные взрослые, была слишком непродолжительной.

Для оказания помощи таким учащимся учителя должны владеть навыками использования материалов, в которых отражены задачи и проблемы, встающие перед иммигрантами в их повседневной жизни. В венском центре по обучению мигрантов «Альфа» учащиеся приносят на занятия из дома или с работы материалы, которые они хотят понять.

Преподавание и обучение на родном языке взрослых мигрантов может послужить эффективным средством в поддержку формирования первых навыков грамотности. В Норвегии центры обучения взрослых стали привлекать наиболее образованных учащихся-иммигрантов к работе в качестве помощников в классах, где занимаются с полностью неграмотными, чтобы учителя и ученики могли понимать друг друга.

Препятствием на пути осуществления таких программ может стать недостаточное финансирование, особенно там, где государственные ресурсы и поддержка не согласуются с политикой, как, например, в Соединенном Королевстве. Бедность, игнорирование культурных реалий в рамках предлагаемых программ и страх за свою безопасность – все это может лишать учащихся, особенно женщин, стимула к посещению занятий. Сосредоточение новых иммигрантов в этнических и языковых анклавах может препятствовать изучению языка принимающей страны, ограничивая возможности для общения с местными жителями. Кроме того, лишать стимула к изучению нового языка может и временный характер некоторых миграций.

Лингвистические программы должны характеризоваться адаптивностью, учетом культурных факторов и надежным материальным обеспечением. Помочь работе может привлечение иммигрантов и беженцев к планированию и преподаванию. В Новой Зеландии правительство при разработке программ провело консультации с бывшими и сегодняшними беженцами по вопросу предпочтительных характеристик учебных курсов и факторов, мешающих их посещению.

Поскольку по прибытию в принимающую страну иммигранты и беженцы, прежде всего, ищут работу, интеграция и изучение языка могут увязываться с трудоустройством. В Кабо-Верде программа поощрения грамотности и подготовки иммигрантов из стран Африки охватывает вопросы грамотности, изучения португальского языка и профессиональной подготовки в таких областях, как информатика и плотничье дело. Разработанные правительством Германии интеграционные учебные курсы включают 600 часов изучения немецкого языка, и беженцы, освоившие его на первом базовом уровне, получают право на прохождение языковой подготовки, увязанной с трудоустройством.

МИГРАНТАМ НУЖНА ФИНАНСОВАЯ ГРАМОТНОСТЬ

Во многих странах традиционного происхождения мигрантов и в общинах мигрантов с низким уровнем навыков финансовая грамотность является проблемой, в результате чего иммигранты и беженцы часто оказываются жертвами мошенничества и финансовой эксплуатации. В частности, изначально им непонятны финансовые системы, службы социального обеспечения и каналы перевода заработанных ими денег.

Такие глобальные инициативы, как Международная сеть ОЭСР по финансовому образованию, включают работу с мигрантами в рамках более широкой повестки дня, направленной на развитие финансовой инклюзивности. Программы финансового образования мигрантов часто предусматривают привлечение многообразных заинтересованных сторон, представляющих международное сообщество, правительства, неправительственные организации и частный сектор.

Индонезия приняла государственную стратегию финансовой грамотности в 2013 г. Она основывается на фактических данных, предоставляемых в рамках совместной с Всемирным банком программы, и предусматривает проведение подготовки к ситуациям, в которых потенциальным мигрантам предстоит принимать важные финансовые решения. Фонд финансового образования Марокко установил партнерские отношения с Международной организацией труда для разработки программ финансовой подготовки иммигрантов в стране. В Румынии Международная организация по миграции совместно с фондом MasterCard начала осуществление совместной инициативы в поддержку интеграции иммигрантов и беженцев. Приоритетное внимание здесь уделяется незащищенным группам, включая детей, женщин и инвалидов.

Даже грамотные в финансовом отношении мигранты могут быть незнакомы с финансовыми условиями и характеристиками
финансовых продуктов. Они могут не доверять финансовым учреждениям, как в своей, так и принимающей стране. Не имеющие документов мигранты и недавно прибывшие беженцы нередко опасаются, что информация, запрашиваемая для предоставления им доступа к финансовым услугам, может быть использована для их идентификации и возможной депортации. Финансовая индустрия не располагает востребованными, учитывающими культурные факторы продуктами, которые были бы ориентированы на мигрантов и их семьи, оставшиеся дома.

Фактические данные о воздействии финансового образования мигрантов на их экономическое положение неоднозначны.
Исследование, посвященное индийским мигрантам в Катаре, показало, что их финансовое просвещение влияет на принятие ими финансовых решений, пусть даже в небольшой степени. По данным исследований, проведенных в Австралии и Новой Зеландии, программы распространения финансовой грамотности не ведут к существенным изменениям в использовании официальных банковских услуг.