Юваль Ной Харари: «Каждый кризис несет в себе новые возможности»

Израильский историк и автор книги «Sapiens: Краткая история человечества» Юваль Ной Харари размышляет о возможных последствиях кризиса COVID-19 и настаивает на необходимости усиления международного научного сотрудничества и обмена информацией между странами.

Чем эта пандемия отличается от предыдущих и какие уроки следует из нее вынести?

Во-первых, я не стал бы утверждать, что мы переживаем самую серьезную пандемию в истории человечества. Эпидемия гриппа 1918-1919 годов унесла намного больше жизней. То же с большой вероятностью можно сказать и об эпидемии СПИДа, не говоря уже о заболеваниях, свирепствовавших в более ранние эпохи. В сравнении с другими вспышками заболеваний, масштабы этой пандемии можно назвать умеренными. Заболеть СПИДом в начале 1980-х годов означало верную смерть. Так называемая «черная смерть» [чума, бушевавшая в Европе с 1347 по 1351 год] выкосила от четверти до половины пострадавшего населения. От гриппа 1918 года погибло более 10 % от общего населения некоторых стран. COVID-19 убивает менее 5 % заболевших, и, если только он не мутирует к более опасным формам, маловероятно, что он унесет более 1 % населения какой бы то ни было страны.

Кроме того, сегодня в нашем распоряжении есть все технологии и научные знания, которые необходимы для борьбы с этой эпидемией и которых были лишены наши предки. К примеру, люди были совершенно беззащитны перед лицом «черной смерти». Они так и не смогли понять, от чего конкретно они умирали и как себя защитить. В 1348 году на медицинском факультете Парижского университета верили, что эпидемия вспыхнула буквально потому, что так сложились звезды: «вхождение трех планет в созвездие Водолея» привело к тому, что «воздух наполнился смертоносными миазмами» (цитата из книги The Black Death («Черная смерть») Розмэри Хоррокс, Manchester University Press, 1994, с. 159).

Когда же началось распространение коронавируса COVID-19, ученым потребовалось всего две недели, чтобы определить, о каком вирусе идет речь, полностью расшифровать его геном и разработать надежные тесты для диагностики заболевания. Мы знаем, что нужно делать для предотвращения дальнейшей передачи инфекции. Возможно, что через год или два у нас появится соответствующая вакцина.

Однако COVID-19 стал причиной не только проблем в области здравоохранения, но и серьезного экономического и политического кризиса. Больше, чем самого вируса, я опасаюсь тех демонов, которые он в нас пробуждает: ненависти, алчности и невежества. Если люди будут винить в возникновении эпидемии иностранцев и меньшинства, если компании будут заботиться лишь о своих доходах, если мы будем верить во всяческие теории заговора, победить коронавирус будет в разы сложнее, и мы сами проложим себе путь к жизни в мире, отравленном ненавистью, алчностью и невежеством. Если же, наоборот, мы ответим на этот вызов международной солидарностью и щедростью, если будем верить не в теории заговора, а в науку, я убежден, что мы не просто выйдем из этой борьбы победителями, но и станем сильнее.

Может ли социальное дистанцирование стать нормой и в какой степени? Как это отразится на наших обществах?

Во время эпидемии социальное дистанцирование в той или иной степени неизбежно. Вирус распространяется, задействуя наши самые благородные инстинкты. Человек — животное социальное. Мы нуждаемся в близком общении, особенно в трудные периоды. Когда заболевают члены нашей семьи, друзья или соседи, мы чувствуем сострадание и желание помочь. И вирус использует это против нас. Тесный контакт — главный способ его передачи. Именно поэтому мы должны думать головой, а не сердцем, и максимально ограничивать свои контакты с другими людьми, как бы сложно для нас это ни было. Вирус — это лишенный разума набор генетической информации, в то время как мы — существа разумные, способные анализировать ситуацию и осознанно изменять свое поведение. Не думаю, что в долгосрочной перспективе этот кризис как-то отразится на наших основных инстинктах. Когда он закончится, мы останемся социальными животными. Будем так же любить общаться с другими людьми. Будем, как и раньше, помогать нашим друзьям и родственникам.

Посмотрите, например, что произошло после эпидемии СПИДа с ЛГБТ-сообществом. Оно серьезнейшим образом пострадало, зачастую гомосексуалы были брошены государством на произвол судьбы, и тем не менее, эпидемия ничуть не разобщила это сообщество. Наоборот — она сплотила его еще больше. В разгар кризиса в рамках сообщества было создано множество волонтерских организаций, оказывающих помощь больным, распространяющих достоверную информацию и борющихся за политические права. В 1990-е годы, когда худшая полоса эпидемии СПИДа была позади, во многих странах ЛГБТ-сообщество стало значительно сильнее.

На ваш взгляд, каким будет научное и информационное сотрудничество после пандемии? К примеру, ЮНЕСКО была учреждена после Второй мировой войны с целью укрепления сотрудничества в научно-интеллектуальной сфере посредством свободного обмена идеями. Может ли нынешний кризис способствовать усилению «свободного обмена идеями» и сотрудничества?

Способность к эффективному сотрудничеству — наше главное преимущество перед вирусом. Вирус в Китае и вирус в США не могут обменяться советами о том, как лучше заразить человека. Однако Китай очень даже может поделиться с США ценными знаниями о коронавирусе и способах борьбы с ним. Более того, он может направить в США своих экспертов и оборудование и оказать помощь напрямую, а США, в свою очередь, могут оказывать аналогичную поддержку другим странам. Вирусы на это не способны.

Обмен информацией представляет собой, пожалуй, самую важную форму сотрудничества, ибо без точных достоверных данных сделать ничего нельзя. Нельзя найти лекарство, разработать вакцину. Нельзя даже эффективно защитить население, ведь если нет четкого понимания механизмов передачи вируса, как узнать, какие карантинные мероприятия необходимы?

К примеру, способы защиты от коронавируса и от СПИДа существенно отличаются. Чтобы не заразиться СПИДом, следует использовать презерватив во время полового акта, при этом можно сколько угодно разговаривать лицом к лицу с ВИЧ-инфицированным человеком, жать ему руку и обнимать его. COVID-19 — совсем другая история. Чтобы избежать заражения во время эпидемии, прежде всего нужно точно знать, что вызывает заболевание — вирус или бактерия? Передается ли оно через кровь или воздушно-капельным путем? Опасно ли оно для детей и пожилых людей? Существует только один штамм или несколько?       

В последние годы авторитарные режимы и политики-популисты стремились не только препятствовать свободному потоку информации, но и подорвать доверие к науке. Некоторые политики причисляли ученых к коррумпированной элите, далекой от народа. Они призывали своих последователей не верить заявлениям ученых об изменении климата и даже вакцинации. Сегодня, однако, уже ни у кого не должно оставаться сомнений в опасности подобной популистской риторики. В периоды кризисов крайне важно, чтобы информация распространялась беспрепятственно, а люди доверяли ученым, а не политикам-демагогам.

К счастью, в нынешней ситуации большинство людей прислушивается именно к ученым. Католическая церковь просит прихожан не ходить в церковь. В Израиле закрылись синагоги. В Исламской Республике Иран наказывают за посещение мечетей. Храмы и секты отменяют массовые церемонии. И все это — потому что ученые произвели подсчеты и рекомендовали закрыть места отправления культа.

Я очень надеюсь, что люди будут помнить о важности достоверной научной информации и после пандемии. Если мы хотим получать научно обоснованную информацию в кризисные периоды, следует инвестировать в эту область в обычное время. Научные данные не падают с небес и не рождаются из ниоткуда в головах гениев. Их наличие напрямую зависит от наличия независимых учреждений — университетов, больниц, средств массовой информации. Учреждений, которые не только занимаются поиском истины, но и могут свободно делиться этой истиной с людьми, не боясь преследований со стороны авторитарной власти. Для формирования таких учреждений требуются годы, но это того стоит. Общество, которое предоставляет своим гражданам достоверную научную информацию и опирается на сильные независимые учреждения, способно бороться с эпидемией гораздо эффективнее, чем жестокая диктатура, вынужденная неусыпно контролировать невежественное население.

Например, как добиться того, чтобы миллионы человек каждый день регулярно мыли руки с мылом? Можно поставить полицейского или установить камеру наблюдения во все туалеты и штрафовать каждого, кто этого не сделает. Или же можно еще в школе рассказывать детям о вирусах и бактериях, объяснять, что мыло уничтожает патогенные организмы, и доверять населению в том, что оно сделает правильные выводы. Какой способ, по-вашему, более эффективен?

Какова важность сотрудничества между странами для распространения достоверной информации?

Страны должны делиться информацией не только по сугубо медицинским вопросам, но и по многим другим, включая влияние эпидемии на экономику и психологическое состояние граждан. Допустим, в стране Х обсуждается то, какие карантинные меры следует ввести. При этом важно учитывать как скорость распространения заболевания, так и возможные экономические и психологические последствия изоляции населения. Другие страны, столкнувшиеся с этой проблемой раньше, уже опробовали различные подходы к ее решению. И вместо того, чтобы строить предположения на пустом месте и повторять чужие ошибки, страна Х может проанализировать реальные последствия политики, проводимой в Китае, Южной Корее, Швеции, Италии и Соединенном Королевстве, и, опираясь на их опыт, попытаться принять оптимальное решение. Однако такая практика будет эффективна лишь в том случае, если все страны будут честно сообщать не только о всех выявленных случаях и летальных исходах, но и о том, как карантин отразился на экономике и психическом здоровье населения.

Развитие искусственного интеллекта и потребность в новых технологиях позволяют вступить в игру частным компаниям. Возможно ли еще в таких условиях разработать единые этические принципы в сфере ИА и обеспечить международное сотрудничество?

Вовлечение частных компаний лишь повышает важность международного сотрудничества и разработки единых этических принципов. Учитывая, что некоторыми частными компаниями движет не столько солидарность, сколько стремление получить прибыть, их деятельность следует строго регламентировать. Даже некоммерческие организации не подотчетны гражданам напрямую. Нельзя допускать сосредоточения власти в их руках — это может быть опасно.

Особенно это касается технологий наблюдения. Сегодня весь мир переживает настоящий бум новых систем слежения, которые создаются как государственными, так и частными предприятиями. Кризис COVID-19 может стать в этом отношении переломным моментом. Во-первых, потому что он может способствовать узакониванию и нормализации использования систем массового наблюдения в странах, где до сих пор это считалось неприемлемым. Во-вторых, что еще более важно, потому что он может стать толчком к переходу от наблюдения наружного к наблюдению внутреннему, «подкожному».

Если раньше правительства и корпорации вели наблюдение главным образом за нашими действиями, отслеживая наши передвижения и контакты, то сегодня их больше интересует то, что происходит внутри нас, буквально под кожей: состояние нашего здоровья, температура тела, кровяное давление. Эти биометрические данные позволяют правительствам и корпорациям получить о нас гораздо больше информации, чем раньше.

Можете привести примеры этических принципов, которые могли бы лечь в основу использования систем наблюдения?

В идеале использование систем наблюдения должно осуществляться не частными компаниями или службами безопасности, а особым органом системы здравоохранения, и с единственной целью предотвращения эпидемий, а не в коммерческих или политических интересах. Меня очень беспокоит, когда люди начинают сравнивать кризис COVID-19 с войной и призывать службы безопасности взять ситуацию под свой контроль. Это не война, а пандемия. Нам нужно не убивать врагов, а лечить людей. Слово «война» вызывает в воображении образ солдата с винтовкой. Мы же должны скорее представлять себе медсестру, меняющую постельное белье на больничной койке. Солдаты и медсестры мыслят совершенно по-разному. Если вы хотите, чтобы кто-то взял дело в свои руки, так пусть это будут не солдаты, а медсестры.

Орган здравоохранения, ведущий наблюдение, должен собирать минимальное количество данных, необходимых исключительно для профилактики эпидемий, и не передавать эту информацию каким бы то ни было другим государственным органам, особенно полиции. Не должен он передавать ее и частным компаниям. Он обязан гарантировать, что личные данные людей никогда не будут использоваться для причинения им вреда или в манипулятивных целях. Например, человек не должен потерять из-за этого работу или страховку.

Возможно, эти данные могли бы использоваться в научных исследованиях, но только в том случае, если человечество сможет свободно пользоваться результатами этих исследований и если любая косвенная прибыль от этих данных будет идти на совершенствование системы здравоохранения.

Другой важный момент: если использование личных данных собирающим их органом должно быть строго ограничено, то самим гражданам следует предоставить возможность распоряжаться ими максимально свободно. В частности, у них должно быть право доступа к касающейся их информации и право ее использования в собственных целях.

Наконец, поскольку с большой вероятностью такие системы наблюдения, в случае их внедрения, будут национальными, для действительно эффективного предотвращения эпидемий необходимо обеспечить сотрудничество органов здравоохранения разных стран друг с другом. Государственные границы — не преграда для патогенных организмов, и потому чрезвычайно сложно остановить эпидемию, не проанализировав данные из разных стран. И если осуществляющие наблюдение за населением органы будут независимыми, если ими не будут двигать политические или экономические интересы, то сотрудничать в мировом масштабе им будет значительно проще.

Вы говорили, что отметили быстрый спад доверия к международной системе в последнее время. Какие, на ваш взгляд, глубинные изменения может претерпеть международное сотрудничество в будущем?

Я не могу знать, что произойдет в будущем. Многое будет зависеть от решений, принимаемых нами сегодня. Возможно, страны начнут конкурировать за скудные ресурсы и проводить эгоистичную политику изоляционизма, а может, наоборот, решат помогать друг другу в духе глобальной солидарности. Этот выбор определит как исход текущего кризиса, так и будущее всей международной системы на долгие годы вперед.

Надеюсь, что страны пойдут по пути солидарности и сотрудничества. Мы сможем положить конец эпидемии только тогда, когда все страны мира объединят свои усилия. Даже если одной стране удастся препятствовать распространению вируса на своей территории на определенное время, пока эпидемия продолжается в других местах, заболевание всегда может вернуться, причем в более тяжелой форме — ведь вирус постоянно мутирует. В результате мутации в одной из частей света он может стать еще более заразным и смертоносным, ставя под угрозу все человечество. В этих условиях единственный способ защитить себя — это защитить всех людей, вместе взятых.

То же самое касается и экономического кризиса. Если каждая страна будет защищать только свои интересы, весь мир погрузится в глубокую рецессию. Богатые страны, такие как США, Германия и Япония, так или иначе с ней справятся. Но для бедных стран Африки, Азии и Латинской Америки это может означать полный крах экономики. Соединенные Штаты могут позволить себе выделить на антикризисные мероприятия 2000 миллиардов долларов, а Эквадор, Нигерия или Пакистан такой возможности не имеют. Нам нужен общемировой план спасения экономики.

Увы, на данный момент у нас нет того, кто взял бы на себя решительное глобальное руководство в этой области. США, выступившие в качестве мирового лидера в ходе финансового кризиса 2008 года и эпидемии Эболы 2014 года, отреклись от этой роли. Администрация Дональда Трампа ясно дала понять, что ее заботит лишь судьба США, и оставила без поддержки даже своих ближайших союзников в Западной Европе. И даже если Соединенные Штаты выступят с глобальным планом действий, кто им поверит и последует за ними сегодня? Вы бы доверились лидеру, чей девиз гласит: «Сначала я»?

Но каждый кризис несет в себе новые возможности. Будем надеяться, что эта пандемия заставит человечество осознать всю опасность мировой разобщенности. Если кризис COVID-19 приведет к усилению международного сотрудничества, это станет победой не только над коронавирусом, но и над всеми другими угрозами, нависающими над человечеством, от изменения климата до ядерной войны.

Вы сказали, что выбор, который общество сделает сегодня, отразится на его экономической, политической и культурной жизни на долгие годы вперед. О каком выборе идет речь и на чьи плечи ляжет ответственность за эти решения?

Нам предстоит сделать выбор в отношении целого ряда вопросов. Один из них — пойдем ли мы по пути националистического изоляционизма или международной солидарности. Но этот вопрос не единственный. Не менее важно знать, поддержит ли народ приход к власти диктаторов или будет настаивать на демократических путях урегулирования кризиса. Если правительства выделят миллиарды на спасение бизнеса, будет ли помощь оказана только крупным корпорациям или также мелким семейным предприятиям? Потом, сегодня наблюдается массовый переход к удаленной работе и онлайн-коммуникациям. Приведет ли это к развалу профсоюзов или же к усилению защиты прав трудящихся?

Все эти вопросы носят политический характер. Мы должны понимать, что наше общество переживает не только санитарный, но и политический кризис. СМИ и рядовые граждане не должны сосредотачивать все свое внимание только лишь на эпидемии, забывая обо всем остальном. Безусловно, важно следить за последней информацией о COVID-19: сколько человек погибло сегодня? Сколько выявлено новых случаев заражения? Однако столь же важно уделять внимание вопросам политики и требовать от правительств принятия правильных решений. Граждане должны оказывать на руководителей своих стран давление и добиваться, чтобы те действовали в духе глобальной солидарности, сотрудничали с другими странами, а не обвиняли их, чтобы они распределяли средства справедливо и не отступали от демократических принципов — даже во времена кризисов.

Сделать этот выбор нам необходимо уже сейчас. Какое бы правительство мы ни избрали в последующие годы, оно не сможет аннулировать решения, принимаемые сегодня. Стать президентом в 2021 году будет сродни тому, как прийти на праздник, который уже закончился, и осталось лишь перемыть посуду. Стать президентом в 2021 году — это обнаружить, что предыдущее правительство уже потратило десятки миллиардов долларов, и изнемогать под грузом долгов, возвращать которые придется вам. Предыдущее правительство уже реструктурировало рынок труда — и вернуться в исходную точку нет возможности. Предыдущее правительство уже внедрило новые системы наблюдения — и упразднить их в одночасье не получится. Так что не ждите, пока наступит 2021 год. Следите за действиями политиков уже сегодня.    

Взгляды и мнения, выраженные в данной публикации, принадлежат автору. Они могут не совпадать с точкой зрения ЮНЕСКО и не налагают на Организацию никаких обязательств.

Читайте также:

Кому принадлежит наука? «Курьер ЮНЕСКО», май 1999 г.

Медицина и здоровье. «Курьер ЮНЕСКО», август 1987 г.

Здравоохранение в мире: десять лет прогресса. «Курьер ЮНЕСКО», май 1958 г.

Русскоязычная версия указанных номеров недоступна в электронном формате.

***

Подпишитесь на «Курьер ЮНЕСКО» и узнавайте о новых выпусках первыми. Подписка на электронную версию 100% бесплатна.    

«Курьер ЮНЕСКО» в социальных сетях: Twitter, Facebook, Instagram

How is this global health pandemic different from past health crises and what does it tell us?

I am not sure it is the worst global health threat we have faced. The influenza epidemic of 1918-1919 was worse, the AIDS epidemic was probably worse, and pandemics in previous eras were certainly far worse. As pandemics go, this is actually a mild one. In the early 1980s, if you got AIDS – you died. The Black Death [the plague that ravaged Europe between 1347 and 1351] killed between a quarter and half of the affected populations. The 1918 influenza killed more than ten per cent of the entire population in some countries. In contrast, COVID-19 is killing less than five per cent of those infected, and unless some dangerous mutation occurs, it is unlikely to kill more than one per cent of the population of any country.

Moreover, in contrast to previous eras, we now have all the scientific knowledge and technological tools necessary to overcome this plague. When the Black Death struck, people were completely helpless. They never discovered what was killing them and what could be done about it. In 1348, the medical faculty of the University of Paris believed that the epidemic was caused by an astrological misfortune – namely that “a major conjunction of three planets in Aquarius [caused] a deadly corruption of the air” (quoted in Rosemary Horrox ed. The Black Death, Manchester University Press, 1994, p. 159).

In contrast, when COVID-19 erupted, it took scientists only two weeks to correctly identify the virus responsible for the epidemic, sequence its entire genome, and develop reliable tests for the disease. We know what to do in order to stop the spread of this epidemic. It is likely that within a year or two, we will also have a vaccine.

However, COVID-19 is not just a health-care crisis. It also results in a huge economic and political crisis. I am less afraid of the virus than of the inner demons of humankind: hatred, greed and ignorance. If people blame the epidemic on foreigners and minorities; if greedy businesses care only about their profits; and if we believe all kinds of conspiracy theories – it will be much harder to overcome this epidemic, and later on we will live in a world poisoned by this hatred, greed and ignorance. In contrast, if we react to the epidemic with global solidarity and generosity, and if we trust in science rather than in conspiracy theories, I am sure we can not only overcome this crisis, but actually come out of it much stronger.

To what extent could social distancing become the norm? What effect will that have on societies?

For the duration of the crisis, some social distancing is inevitable. The virus spreads by exploiting our best human instincts. We are social animals. We like contact, especially in hard times. And when relatives, friends or neighbours are sick, our compassion arises and we want to come and help them. The virus is using this against us. This is how it spreads. So we need to act from the head rather than the heart, and despite the difficulties, reduce our level of contact. Whereas the virus is a mindless piece of genetic information, we humans have a mind, we can analyse the situation rationally, and we can vary the way we behave. I believe that once the crisis is over, we will not see any long-term effects on our basic human instincts. We will still be social animals. We will still love contact. We will still come to help friends and relatives.

Look, for example, at what happened to the LGBT [lesbian, gay, bisexual and transgendered] community in the wake of AIDS. It was a terrible epidemic, and gay people were often completely abandoned by the state, and yet the epidemic did not cause the disintegration of that community. Just the opposite. Already, at the height of the crisis, LGBT volunteers established many new organizations to help sick people, to spread reliable information, and to fight for political rights. In the 1990s, after the worst years of the AIDS epidemic, the LGBT community in many countries was much stronger than before.

How do you see the state of scientific and information co-operation after the crisis? UNESCO was created after the Second World War to promote scientific and intellectual co-operation through the free flow of ideas. Could the "free flow of ideas" and co-operation between countries be strengthened as a result of the crisis?

Our biggest advantage over the virus is our ability to co-operate effectively. A virus in China and a virus in the United States cannot swap tips about how to infect humans. But China can teach the US many valuable lessons about coronavirus and how to deal with it. More than that – China can actually send experts and equipment to directly help the US, and the US can similarly help other countries. The viruses cannot do anything like that.

And of all forms of co-operation, the sharing of information is probably the most important, because you cannot do anything without accurate information. You cannot develop medicines and vaccines without reliable information. Indeed, even isolation depends on information. If you don’t understand how a disease spreads, how can you quarantine people against it?

For example, isolation against AIDS is very different from isolation against COVID-19. To isolate yourself against AIDS, you need to use a condom while having sex, but there is no problem talking face to face with an HIV+ person – or shaking their hands and even hugging them. COVID-19 is an entirely different story. To know how to isolate yourself from a particular epidemic, you first need reliable information about what causes this epidemic. Is it viruses or bacteria? Is it transmitted through blood or breath? Does it endanger children or the elderly? Is there just one strain of the virus, or several mutant strains?    

In recent years, authoritarian and populist politicians have sought not only to block the free flow of information, but even to undermine the public’s trust in science. Some politicians depicted scientists as a sinister elite, disconnected from “the people”. These politicians told their followers not to believe what scientists are saying about climate change, or even about vaccinations. It should now be obvious to everyone how dangerous such populist messages are. In a time of crisis, we need information to flow openly, and we need people to trust scientific experts rather than political demagogues.

Fortunately, in the current emergency most people indeed turn to science. The Catholic Church instructs the faithful to stay away from the churches. Israel has closed down its synagogues. The Islamic Republic of Iran is punishing people who go to mosques. Temples and sects of all kinds have suspended public ceremonies. And all because scientists have made some calculations and recommended closing down these holy places.     

I hope that people will remember the importance of trustworthy scientific information even after this crisis is over. If we want to enjoy trustworthy scientific information in a time of emergency, we must invest in it in normal times. Scientific information doesn’t come down from heaven, nor does it spring from the mind of individual geniuses. It depends on having strong independent institutions like universities, hospitals and newspapers. Institutions that not only research the truth, but are also free to tell people the truth, without being afraid of being punished by some authoritarian government. It takes years to build such institutions. But it is worth it. A society that provides citizens with a good scientific education, and that is served by strong independent institutions, can deal with an epidemic far better than a brutal dictatorship that has to constantly police an ignorant population.

For example, how do you make millions of people wash their hands with soap every day? One way to do it is to place a policeman, or perhaps a camera, in every toilet, and punish people who fail to wash their hands. Another way is to teach people in school about viruses and bacteria, explain that soap can remove or kill these pathogens, and then trust people to make up their own minds. What do you think, which method is more efficient?

How important is it for countries to work together to disseminate reliable information?

Countries need to share trustworthy information not only about narrow medical issues, but also about a wide range of other issues – from the economic impact of the crisis to the psychological condition of citizens. Suppose country X is currently debating which kind of lockdown policy to adopt. It has to take into consideration not only the spread of the disease, but also the economic and psychological costs of lockdown. Other countries have already faced this dilemma before, and tried different policies. Instead of acting on the basis of pure speculations and repeating past mistakes, country X can examine what were the actual consequences of the different policies adopted in China, the Republic of  Korea, Sweden, Italy and the United Kingdom. It can thereby make better decisions. But only if all these countries honestly report not just the number of sick and dead people, but also what happened to their economies and to the mental health of their citizens.

The rise of AI and the need for technical solutions has seen private companies come forward. In this context, is it still possible to develop global ethical principles and restore international co-operation?

As private companies get involved, it becomes even more important to craft global ethical principles and restore international co-operation. Some private companies may be motivated by greed more than solidarity, so they must be regulated carefully. Even those acting benevolently are not directly accountable to the public, so it is dangerous to allow them to accumulate too much power.

This is particularly true when talking about surveillance. We are witnessing the creation of new surveillance systems all over the world, by both governments and corporations. The current crisis might mark an important watershed in the history of surveillance. First, because it might legitimate and normalize the deployment of mass surveillance tools in countries that have so far rejected them. Secondly, and even more importantly, it signifies a dramatic transition from “over the skin” to “under the skin” surveillance.

Previously, governments and corporations monitored mainly your actions in the world – where you go, who you meet. Now they have become more interested in what is happening inside your body. In your medical condition, body temperature, blood pressure. That kind of biometric information can tell governments and corporations far more about you than ever before.

Could you suggest some ethical principles for how these new surveillance systems can be regulated?

Ideally, the surveillance system should be operated by a special health-care authority rather than by a private company or by the security services. The health-care authority should be narrowly focused on preventing epidemics, and should have no other commercial or political interests. I am particularly alarmed when I hear people comparing the COVID-19 crisis to war, and calling for the security services to take over. This isn’t a war. It is a health-care crisis. There are no human enemies to kill. It is all about taking care of people. The dominant image in war is a soldier with a rifle storming forward. Now the image in our heads should be a nurse changing bed-sheets in a hospital. Soldiers and nurses have a very different way of thinking. If you want to put somebody in charge, don’t put a soldier in charge. Put a nurse. 

The health-care authority should gather the minimum amount of data necessary for the narrow task of preventing epidemics, and should not share this data with any other governmental body – especially not the police. Nor should it share the data with private companies. It should make sure that data gathered about individuals is never used to harm or manipulate these individuals – for example, leading to people losing their jobs or their insurance. 

The health-care authority may make the data accessible to scientific research, but only if the fruits of this research are made freely available to humanity, and if any incidental profits are reinvested in providing people with better health care.

In contrast to all these limitations on data sharing, the individuals themselves should be given as much control of the data gathered about them. They should be free to examine their personal data and benefit from it.

Finally, while such surveillance systems would probably be national in character, to really prevent epidemics, the different health-care authorities would have to co-operate with one another. Since pathogens don’t respect national borders, unless we combine data from different countries, it will be difficult to spot and stop epidemics. If national surveillance is done by an independent health-care authority which is free of political and commercial interests, it would be much easier for such national authorities to co-operate globally.    

You have spoken of a recent rapid deterioration of trust in the international system. How do you see the profound changes in multilateral co-operation in the future?

I don’t know what will happen in the future. It depends on the choices we make in the present. Countries can choose to compete for scarce resources and pursue an egoistic and isolationist policy, or they could choose to help one another in the spirit of global solidarity. This choice will shape both the course of the present crisis and the future of the international system for years to come.

I hope countries will choose solidarity and co-operation. We cannot stop this epidemic without close co-operation between countries all over the world. Even if a particular country succeeds in stopping the epidemic in its territory for a while, as long as the epidemic continues to spread elsewhere, it might return everywhere. Even worse, viruses constantly mutate. A mutation in the virus anywhere in the world might make it more contagious or more deadly, putting in danger all of humankind. The only way we can really protect ourselves, is by helping to protect all humans.

The same is true of the economic crisis. If every country looks only after its own interests, the result will be a severe global recession that will hit everyone. Rich countries like the US, Germany and Japan will muddle through one way or the other. But poorer countries in Africa, Asia and Latin America might completely collapse. The US can afford a $2 trillion rescue package for its economy. Ecuador, Nigeria and Pakistan don’t have similar resources. We need a global economic rescue plan.

Unfortunately, so far we don’t see anything like the strong global leadership we need. The US, which acted as world leader during the 2014 Ebola epidemic and the 2008 financial crisis, has abdicated this job. The Trump administration has made it very clear that it cares only about the US, and has abandoned even its closest allies in Western Europe. Even if the US now comes up with some kind of global plan, who would trust it, and who would follow its lead? Would you follow a leader whose motto is “Me First”?

But every crisis is also an opportunity. Hopefully the current epidemic will help humankind realize the acute danger posed by global disunity. If indeed this epidemic eventually results in closer global co-operation, it will be a victory not only against the coronavirus, but against all the other dangers that threaten humankind – from climate change to nuclear war.

You speak about how the choices we make now will affect our societies economically, politically and culturally, for years to come. What are these choices and who will be responsible for making them?

We are faced with many choices. Not only the choice between nationalistic isolationism and global solidarity. Another important question is whether people would support the rise of dictators, or would they insist on dealing with the emergency in a democratic way? When governments spend billions to help failing businesses, would they save big corporations or small family businesses? As people switch to working from home and communicating online, will this result in the collapse of organized labour, or would we see better protection for workers’ rights?

All these are political choices. We must be aware that we are now facing not just a health-care crisis, but also a political crisis. The media and the citizens should not allow themselves to be completely distracted by the epidemic. It is of course important to follow the latest news about the sickness itself – how many people died today? How many people were infected? But it is equally important to pay attention to politics and to put pressure on politicians to do the right thing. Citizens should pressure politicians to act in the spirit of global solidarity; to co-operate with other countries rather than blame them; to distribute funds in a fair way; to preserve democratic checks and balances – even in an emergency.    

The time to do all that is now. Whoever we elect to government in coming years will not be able to reverse the decisions that are taken now. If you become president in 2021, it is like coming to a party when the party is already over and the only thing left to do is wash the dirty dishes. If you become president in 2021, you will discover that the previous government has already distributed tens of billions of dollars – and you have a mountain of debts to repay. The previous government has already restructured the job market – and you cannot start from scratch again. The previous government has already introduced new surveillance systems – and they cannot be abolished overnight. So don’t wait till 2021. Monitor what the politicians are doing right now.

The opinions expressed in this interview are those of the author, and not necessarily those of UNESCO and do not commit the Organization.